Город пахнет смогом, концом февраля, вечно спешащими людьми. Город пахнет приближением весны. Еще пахнет кофе, сигаретами и слякотью, которая уже выдохлась, устала и теперь лениво разбрасывается снегом с дождем. Бред мостовых и кровавые гвоздики, почему-то вызывают улыбку. Странно, но это будет самая грустная весна в его жизни. Он будет сидеть на облупленом подоконнике, покосившейся пятиэтажки и курить. Курить и созерцать мир через стекла очков без оправы. Потом, может быть позвонит она.
- У тебя проблемы? – Сухо спросит он, потирая глаза и уныло прихлебывая остывший кофе.
- С чего ты решил? – Нервно переспросит она.
- Ты никогда не звонишь мне, если у тебя всё в порядке.
Он, как всегда окажется прав. Он решит ее проблемы. И она снова испарится из его жизни на вечность, которая может растянуться от месяца до трёх лет. Потом случится май и он тоскливо поймет, что жизнь вызывает аллергию. Он напишет грустную книгу. И его может быть оценят. И он снова встретит новую весну. Все так же – один...
- У тебя проблемы? – Сухо спросит он, потирая глаза и уныло прихлебывая остывший кофе.
- С чего ты решил? – Нервно переспросит она.
- Ты никогда не звонишь мне, если у тебя всё в порядке.
Он, как всегда окажется прав. Он решит ее проблемы. И она снова испарится из его жизни на вечность, которая может растянуться от месяца до трёх лет. Потом случится май и он тоскливо поймет, что жизнь вызывает аллергию. Он напишет грустную книгу. И его может быть оценят. И он снова встретит новую весну. Все так же – один...
Александрова (с.)